Неточные совпадения
На него смотрели человек пятнадцать, рассеянных по комнате, Самгину казалось, что все смотрят так же, как он: брезгливо, со страхом, ожидая необыкновенного. У двери сидела прислуга: кухарка, горничная, молодой дворник Аким; кухарка беззвучно плакала, отирая глаза концом головного платка. Самгин сел рядом с человеком, согнувшимся на стуле,
опираясь локтями о колена, охватив голову
ладонями.
Они, трое, все реже посещали Томилина. Его обыкновенно заставали за книгой, читал он —
опираясь локтями о стол, зажав
ладонями уши. Иногда — лежал на койке, согнув ноги, держа книгу на коленях, в зубах его торчал карандаш. На стук в дверь он никогда не отвечал, хотя бы стучали три, четыре раза.
Небрежно сбросив счета на диван, она
оперлась локтями на стол и, сжав лицо
ладонями, улыбаясь, сказала...
Самгин внимательно наблюдал, сидя в углу на кушетке и пережевывая хлеб с ветчиной. Он видел, что Макаров ведет себя, как хозяин в доме, взял с рояля свечу, зажег ее, спросил у Дуняши бумаги и чернил и ушел с нею. Алина, покашливая, глубоко вздыхала, как будто поднимала и не могла поднять какие-то тяжести. Поставив локти на стол,
опираясь скулами на
ладони, она спрашивала Судакова...
Опираясь локтями на стол, поддерживая
ладонью подбородок, он протянул над столом левую руку с бокалом вина в ней, и бесцветные глаза его смотрели в лицо Самгина нехорошо, как будто вызывающе. В его звонком голосе звучали едкие, задорные ноты.
Захар заглянул в щель — что ж? Илья Ильич лежал себе на диване,
опершись головой на
ладонь; перед ним лежала книга. Захар отворил дверь.
Она сидит,
опершись локтями на стол, положив лицо в
ладони, и мечтает, дремлет или… плачет. Она в неглиже, не затянута в латы негнущегося платья, без кружев, без браслет, даже не причесана; волосы небрежно, кучей лежат в сетке; блуза стелется по плечам и падает широкими складками у ног. На ковре лежат две атласные туфли: ноги просто в чулках покоятся на бархатной скамеечке.
И Татьяна Марковна, наблюдая за Верой, задумывалась и как будто заражалась ее печалью. Она тоже ни с кем почти не говорила, мало спала, мало входила в дела, не принимала ни приказчика, ни купцов, приходивших справляться о хлебе, не отдавала приказаний в доме. Она сидела,
опершись рукой о стол и положив голову в
ладони, оставаясь подолгу одна.
Алеша решился ждать. Он понял, что все дела его действительно, может быть, теперь только здесь. Митя на минуту задумался,
опершись локтем на стол и склонив голову на
ладонь. Оба помолчали.
Так, с шутками и со щипками, он обошел всех девиц и, наконец, уселся рядом с толстой Катей, которая положила ему на ногу свою толстую ногу,
оперлась о свое колено локтем, а на
ладонь положила подбородок и равнодушно и пристально стала смотреть, как землемер крутил себе папиросу.
Такова власть гения! Единственная власть, которая берет в свои прекрасные руки не подлый разум, а теплую душу человека! Самолюбивая Женька прятала свое лицо в платье Ровинской, Манька Беленькая скромно сидела на стуле, закрыв лицо платком, Тамара,
опершись локтем о колено и склонив голову на
ладонь, сосредоточенно глядела вниз, а швейцар Симеон, подглядывавший на всякий случай у дверей, таращил глаза от изумления.
Шурочка совсем опустилась на землю,
оперлась о нее локтем и положила на
ладонь голову. Помолчав немного, она продолжала задумчиво.
Кресла были полнехоньки мужчинами, между которыми лоснилось и блестело довольное число, как
ладонь, гладких, плешивых голов, и очень рельефно рисовалась молодцеватая фигура председателя казенной палаты, который стоял в первом ряду, небрежно
опершись на перегородку, отделявшую музыкантов.
Рагим лежит грудью на песке, головой к морю, и вдумчиво смотрит в мутную даль,
опершись локтями и положив голову на
ладони. Мохнатая баранья шапка съехала ему на затылок, с моря веет свежестью в его высокий лоб, весь в мелких морщинах. Он философствует, не справляясь, слушаю ли я его, точно он говорит с морем...
Арина, или как ее прозвали мужики еще в девках, Аришка-Бурлак, подперла подбородок кулаком правой руки, которая
опиралась на
ладонь левой, и, не дослушав барина, начала говорить так резко и звонко, что вся изба наполнилась звуком ее голоса, и со двора могло показаться, что вдруг говорят несколько бабьих голосов.
Скрипнув зубами, министр приподнялся на постели и сел,
опершись лицом на
ладони, — положительно он не мог заснуть в эту отвратительную ночь.
Но все размышления внезапно пресеклись, исчезли, спугнутые страхом: Артамонов внезапно увидал пред собою того человека, который мешал ему жить легко и умело, как живёт Алексей, как живут другие, бойкие люди: мешал ему широколицый, бородатый человек, сидевший против него у самовара; он сидел молча, вцепившись пальцами левой руки в бороду,
опираясь щекою на
ладонь; он смотрел на Петра Артамонова так печально, как будто прощался с ним, и в то же время так, как будто жалел его, укорял за что-то; смотрел и плакал, из-под его рыжеватых век текли ядовитые слёзы; а по краю бороды, около левого глаза, шевелилась большая муха; вот она переползла, точно по лицу покойника, на висок, остановилась над бровью, заглядывая в глаз.
Как и всегда по утрам, двое его писцов, Елихофер и Ахия, уже лежали на циновках, по обе стороны трона, держа наготове свертки папируса, тростник и чернила. При входе царя они встали и поклонились ему до земли. Царь же сел на свой трон из слоновой кости с золотыми украшениями,
оперся локтем на спину золотого льва и, склонив голову на
ладонь, приказал...
Ни слова не сказала Дуня.
Оперлась локтями о стол и закрыла лицо
ладонями. Стала говорить Варенька...
Кардинал задумался. Как и смех, задумчивость приходила к нему внезапно и сразу делала его квадратное лицо немым, скорбно-унылым и немного наивно-торжественным. Выпятив вперед и склеив свои тонкие губы,
опершись подбородком на
ладонь, он неподвижно уставил на Меня свои острые запавшие глаза, и в них была печаль. Он словно ждал окончания моей фразы и, не дождавшись, вздохнул и замигал глазами.
Она сидела облокотившись о ствол дерева; он лежал на правом боку и
опирался головой о
ладонь руки.
У папы потемнело лицо от печали, он
оперся лбом о
ладонь и долго молчал. Потом грустно сказал...
Невысокий человек медленно подвигался,
опираясь на плечо санитара и волоча левую ногу; он внимательно смотрел вокруг исподлобья блестящими, черными глазами. Увидел мои офицерские погоны, вытянулся и приложил руку к козырьку, —
ладонью вперед, как у нас козыряют играющие в солдаты мальчики. Побледневшее лицо было покрыто слоем пыли, губы потрескались и запеклись, но глаза смотрели бойко и быстро.
Вышла значительная пауза. Анна Каранатовна стала было наливать себе третью чашку и задумчиво оставила ее. На лбу Мартыныча заблистали искорки пота. Его собеседница слышала, как он громко дышит. Она
оперлась щекой о
ладонь правой руки и, глядя на него через самовар, заговорила, точно слушая самое себя...